Эксперты и политики сомневаются в смысле проведения митингов в интернете, но допускают, что при должной организации они могут сработать.

20 апреля во многих городах России состоялись онлайн-митинги. Началось все с Ростова-на-Дону, а позднее подобные акции прошли в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Красноярске, Нижнем Новгороде, Саратове, Уфе, Чебоксарах, Воронеже. Не осталась в стороне и столица Татарстана – в центре Казани (вокруг Кремля, площади Свободы и на Казанке) люди высказывались в комментариях в "Яндекс.Картах" и "Яндекс.Навигаторе" против режима самоизоляции, критиковали правительство, требовали ввести карантин, оказать финансовую помощь и т. д.

Причем если "живые" митинги традиционно разгоняет ОМОН, то в сети нашелся другой способ. Модераторы "Яндекса" начали стирать комментарии. Под вполне благовидным предлогом о том, что указанные площадки предназначены для обсуждения ситуации на дорогах, а все "левые" и нецензурные комментарии и раньше удалялись.

Однако оппозиция не ставит крест на идее онлайн-митингов. Следующая сетевая встреча назначена на сегодня, 28 апреля, в 18.00. На площадке YouTube организаторы кампании "НЕТ!", выступающие против поправок в Конституцию, проведут онлайн-митинг "За жизнь". Свое участие в нем уже подтвердили экс-председатель "Партии перемен" Дмитрий Гудков, экономист Сергей Гуриев, московские муниципальные депутаты Юлия Галямина и Константин Янкаускас, депутат псковского парламента Лев Шлосберг и другие.

"Буковки в интернете"

Татарстанские системные оппозиционеры уверены в бесполезности подобного формата. Так считает, в частности, депутат Госсовета РТ от "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" Альмир Михеев (которого наверняка выберут лидером татарстанского отделения СР).

– Я склоняюсь к тому, что митинг как действие нужен для того, чтобы побуждать того, на кого он направлен, к какому-либо ответу. Я не понимаю, кого может онлайн-митинг к чему-то побудить – это всего-навсего какие-то буковки где-то в интернете, и их даже никто не заметит, прямо скажем, – отмечает собеседник. – Если бы я был представителем, скажем, исполнительной власти, то мог бы даже не заметить. Мне кажется, что никакой цели этими митингами добиться невозможно вообще, разве что просто выпустить пар. Мне кажется, что это крайне неэффективная мера, бесполезная.

Альмир Михеев рассказал, что представитель реготделения партии выложил на одном из таких митингов объявление о том, что в партии действует центр защиты прав граждан.

– Мы оказываем грамотную юридическую поддержку. Этот центр работает на моей памяти с 2013 года. Мне кажется, что это более эффективный метод защиты своих прав, чем вот так выплеснуть буковки в интернете. Мне кажется, это не работает и не способно работать. Вообще, "высказаться" – это "встать в позу" или обозначить свою позицию? Если мы говорим, что обозначить позицию, то она должна быть конструктивной. А конструктивно высказаться любому человеку очень легко – он может написать свою позицию депутату своего округа, за которого он голосовал или не голосовал, и депутат изложит эту позицию властям. Или написать напрямую в любой исполнительный орган – сейчас у всех есть свои интернет-приемные. Мне кажется, это более эффективный способ.

Также эсеры призывают граждан участвовать в выборах муниципальных депутатов, если они хотят самостоятельно повлиять на ситуацию. При этом Альмир Михеев обращает внимание, что работа депутата сложная, долгая, в каких-то моментах компромиссная, и призывает быть к этому готовыми.

В настоящее время Михеев ни как спецпредставитель председателя СР Сергея Миронова в Татарстане, ни как депутат Госсовета не видит ни необходимости, ни смысла в участии в подобного рода митингах. При этом он допускает обсуждение такого формата, если сетевые митинги покажут свою эффективность.

– Вообще, мы рады любым проявлениям гражданской активности и готовы общаться с самыми разными людьми, кроме разве что крайних радикалов. Хотя и с ними можно было бы поспорить и подискутировать, – добавил Михеев.

Скептически настроен и глава татарстанского отделения партии "Яблоко" Руслан Зинатуллин – по его словам, такая форма выглядит нелепо.

– Митинг – это публичное мероприятие, там должны быть какие-то выступления, плакаты, лозунги и т. д. А здесь просто люди себя отмечают, какие-то комментарии пишут. Мне кажется, пока они не влияют ни на что. Цель любого публичного мероприятия – это как-то повлиять на ситуацию и высказать свое мнение. Здесь высказать мнение можно, но влияния никакого я не вижу.

Зинатуллин допускает, что если такие акции проводить в большем количестве и создать для их проведения специальную платформу для онлайн-трансляций, где спикеры могли бы выступать из дома, и если такие акции привлекут достаточно внимания, то они смогли бы на что-то повлиять.

– Пока это, на мой взгляд, делается скорее ради прикола. Это не было сделано серьезно – люди захотели что-то сделать и придумали. Если это организовать серьезно, то это может иметь место, но я все-таки надеюсь, что нашу самоизоляцию дальше не будут продлевать, тогда у нас публичные мероприятия, может быть, не сразу, но потом будут разрешены, – отмечает Зинатуллин.

В то же время он обозначил другую тревожную проблему – то, что в Татарстане начали привлекать людей к ответственности за одиночные пикеты.

– Ситуация нас очень тревожит, потому что добиться согласования нормального места у исполкома невозможно и в принципе мы делаем упор на одиночные пикеты. Мы сейчас думаем над тем, как проводить какие-то публичные мероприятия, – сетует глава татарстанского "Яблока".

"Был бы человек, а дело найдется"

Эксперты-политологи также неоднозначно воспринимают новую форму протеста. По мнению доктора политических наук профессора КФУ Сергея Сергеева, все, что хотели сказать на онлайн-митингах, уже известно и властям, и самим участникам. В то же время они могут послужить неким показателем социального напряжения и политического недовольства, как и обычные митинги. При этом есть определенная "вилка" реакций: если люди видят, как их много, то они воодушевляются. Однако если их мало, то это становится демотиватором.

– И еще один аспект – участника митинга по этим комментариям достаточно просто вычислить в случае необходимости, хотя, насколько я понимаю, пока никто этим специально не занимается. Но, видимо, это отслеживается. Даже если активистов несколько сотен, то отследить их большого труда не составит. Я думаю, власти обращают внимание, что такая вещь есть, для себя это учитывают, но понятно, что как на требования онлайн-митинга, так и на требования в реальности сразу власти редко когда реагируют. Другое дело, что это может использоваться для отслеживания недовольных, – предостерегает профессор.

По его словам, такие митинги в некотором роде похожи на петиции, с той лишь разницей, что петиции формализованы и при определенных условиях власти обязаны на них реагировать.

– Что касается таких комментариев в ходе онлайн-митинга, они вообще никак не регламентированы. На них власть отвечать не обязана, хотя может с ними считаться как с показателем социального настроения. Но и, строго говоря, как-то привлечь к ответственности за участие в онлайн-митинге мне представляется проблематичным. Но, как говорится, "был бы человек, а дело найдется".

Эксперт признает, что для давления на онлайн-недовольных власти могут использовать "резиновые" законы об оскорблении властей или экстремизме. Но это может происходить, только если сами митингующие будут вести себя неосторожно.

Несколько более мрачно ситуацию в этом плане видит независимый политолог Дмитрий Орешкин. К слову, он тоже не верит, что интернет-митинги смогут как-то повлиять на политику властей. По его словам, власти следят за этим процессом, у них есть специально обученные, хорошо финансированные и мотивированные люди, которые выявляют центры притяжения, вычисляют инфлюенсеров.

– Эта деятельность уже влечет за собой законодательные последствия. За "фейк-ньюс" тебя могут арестовать и даже посадить. Опять же, поди разберись, фейк это или нет. Проблема в том, что сейчас это делается легко, потому что группы фолловеров малочисленны и у них нет навыков организованного системного действия, нет интернет-партий. Битва уже идет, а партий еще нет, выступают какие-то отдельные люди. Конечно, власть будет эту поляну осваивать, они же понимают, откуда исходит угроза. И она, конечно, будет гасить это, кого-то арестовывать, кого-то покупать, изгонять. Но им будет все труднее и труднее, потому что компьютеров делается все больше, сеть делается все влиятельнее. В Кремле сидят умные люди, они готовы потратить деньги на "пригожинских" троллей, на какие-то информационные меры, готовы кого-то вычислить, припугнуть, выслать, обрезать провода.

Политолог убежден, что власти будут принимать легальные и нелегальные меры.

– К тебе вдруг придет человек, который посоветует вести себя аккуратнее. А если не будешь, то с тобой может что-то случиться, что случилось с Юрой Щекочихиным, Аней Политковской, Наташей Эстемировой, Димой Холодовым и так далее. То же самое и здесь. Другое дело, что этих интернет-инфлюенсеров так много, что всех не перевешаешь, что называется. Но если кого-то сейчас потихоньку "запакуют", его 50 тысяч подписчиков покричат, повозмущаются, и все. А если появится какая-то конфедерация этих людей и будет возмущаться не 50 тысяч, а 5 миллионов, власть задумается о соотношении издержек и приобретений. Может быть, лучше договориться с этими миллионами пользователей, чем популярного в их глазах человека истребить, убрать, напугать и так далее, – полагает собеседник.

По его словам, это будет абсолютно новая конфигурация, однако он не видит ее идеальной и демократичной.

– Люди останутся теми же самыми, будут какие-то провокации, взяточничество, запугивания. Будет тот же самый набор, просто он будет осуществляться гораздо более быстро, мобильно и интернационально, – уверен он.

Дмитрий Орешкин считает, что процесс смещения политической жизни в виртуальную плоскость был неизбежен. Общество становится информационным, люди все больше времени проводят в соцсетях и за компьютерами, все большая часть человеческих активностей становится виртуальной.

– Другой вопрос, что сейчас никто не сможет предвидеть, насколько это будет эффективно, – резюмирует эксперт.